Ярослав Смеляков — Хорошая девочка Лида: Стих
Вдоль маленьких домиков белых
акация душно цветет.
Хорошая девочка Лида
на улице Южной живет.
Ее золотые косицы
затянуты, будто жгуты.
По платью, по синему ситцу,
как в поле, мелькают цветы.
И вовсе, представьте, неплохо,
что рыжий пройдоха апрель
бесшумной пыльцою веснушек
засыпал ей утром постель.
Не зря с одобреньем веселым
соседи глядят из окна,
когда на занятия в школу
с портфелем проходит она.
В оконном стекле отражаясь,
по миру идет не спеша
хорошая девочка Лида.
Да чем же она хороша?
Спросите об этом мальчишку,
что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встает.
Недаром на каменных плитах,
где милый ботинок ступал,
«Хорошая девочка Лида»,-
в отчаяньи он написал.
Не может людей не растрогать
мальчишки упрямого пыл.
Так Пушкин влюблялся, должно быть,
так Гейне, наверно, любил.
Он вырастет, станет известным,
покинет пенаты свои.
Окажется улица тесной
для этой огромной любви.
Преграды влюбленному нету:
смущенье и робость — вранье!
На всех перекрестках планеты
напишет он имя ее.
На полюсе Южном — огнями,
пшеницей — в кубанских степях,
на русских полянах — цветами
и пеной морской — на морях.
Он в небо залезет ночное,
все пальцы себе обожжет,
но вскоре над тихой Землею
созвездие Лиды взойдет.
Пусть будут ночами светиться
над снами твоими, Москва,
на синих небесных страницах
красивые эти слова.
Анализ стихотворения «Хорошая девочка Лида» Смелякова
Стихотворение «Хорошая девочка Лида» стало популярным после выхода на экраны кинокомедии «Операция Ы и другие приключения Шурика». После того, как Шурик успешно сдал экзамен, он познакомился с однокурсницей Лидой и, оказавшись у нее дома, читает ей стихи. Кстати, режиссер фильма — Леонид Гайдай, читал это произведение на вступительном экзамене в институт.
Произведение Смелякова было написано в 1940 году и до сих пор считается самым лучшим его творением. На самом деле, в фильме Шурик читает Лиде лишь малую часть стихотворения.
После внимательного прочтения всего произведения чувствуется его законченность. Все строки и слова находятся на своих местах, ничего не хочется менять. Со всей уверенностью можно сказать, что читатели будут сопереживать главному герою. В сюжете ярко описываются чувства юноши. Он сильно влюблен в девушку и испытывает некие переживания. Наверно странно видеть в авторе такое человеколюбие, когда он сам трижды сидел в тюрьме.
Чтобы стихотворение стало шедевром, недостаточно быть высоконравственным человеком. В произведении присутствуют неожиданные утверждения, добавляя сюжету новизны. Например, многие знают запах акации. Автор пишет: «акация душно цветет» — да, это правильно, и в то же время неожиданно. Далее идет неожиданное обращение к апрелю — «рыжий пройдоха», и интересное предложение «бесшумной пыльцою веснушек».
Автор произведения показывает читателям, что девочка Лида не просто гуляет по улице, она идет по миру. Влюбленный в нее юноша сначала напишет ее имя на камнях, а через несколько лет «На всех перекрестках планеты». Небольшой огонек любви к тому времени вырастет в космические чувства.
Анализируя стихотворение, можно увидеть некоторые «подводные камни». Например, первая строка совсем не рифмуется с третьей, а вторая и четвертая соединены примитивной рифмой. Однако этот небольшой отрезок стиха спасает внутренняя рифма «душно-южной». То же самое происходит в третьей строфе, где появляется рифма «неплохо-пройдоха». В оставшейся части произведения все идет хорошо и слаженно.
Автор Владимир Слепов не побоялся покритиковать произведение Ярослава Смелякова. Слепов сказал: «Стихотворение звучит не так гладко, как хотелось бы. Например, смущает слово «пройдоха» — оно слишком грубое и бессмысленное. Его рекомендуется заменить на более мягкое, например «проказник».
“Хорошая девочка Лида”, – в отчаяньи он написал.
Вдоль маленьких домиков белых
акация душно цветет.
Хорошая девочка Лида
на улице Южной живет.
Ее золотые косицы
затянуты, будто жгуты.
По платью, по синему ситцу,
как в поле, мелькают цветы.
И вовсе, представьте, неплохо,
что рыжий пройдоха апрель
бесшумной пыльцою веснушек
засыпал ей утром постель.
Не зря с одобреньем веселым
соседи глядят из окна,
когда на занятия в школу
с портфелем проходит она.
В оконном стекле отражаясь,
по миру идет не спеша
хорошая девочка Лида.
Да чем же она хороша?
Спросите об этом мальчишку,
что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встает.
Недаром на каменных плитах,
где милый ботинок ступал,
“Хорошая девочка Лида”,-
в отчаяньи он написал.
Не может людей не растрогать
мальчишки упрямого пыл.
Так Пушкин влюблялся, должно быть,
так Гейне, наверно, любил.
Он вырастет, станет известным,
покинет пенаты свои.
Окажется улица тесной
для этой огромной любви.
Преграды влюбленному нету:
смущенье и робость – вранье!
На всех перекрестках планеты
напишет он имя ее.
На полюсе Южном – огнями,
пшеницей – в кубанских степях,
на русских полянах – цветами
и пеной морской – на морях.
Он в небо залезет ночное,
все пальцы себе обожжет,
но вскоре над тихой Землею
созвездие Лиды взойдет.
Пусть будут ночами светиться
над снами твоими, Москва,
на синих небесных страницах
красивые эти слова.
Ярослав Смеляков “Хорошая девочка Лида”
Другие статьи в литературном дневнике:
- 31.03.2007. Это что-то декадентское.
- 30.03.2007. «Пинь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер.
- 29.03.2007. Я рассердился больше всего на то, что целовались не мы.
- 28.03.2007. В белом венчике из роз – впереди – Исус Христос.
- 27.03.2007. “Хорошая девочка Лида”, – в отчаяньи он написал.
- 26.03.2007. И звуков небес заменить не могли ей скучные песни земли.
- 23.03.2007. Кто меня враждебной властью из ничтожества воззвал.
- 22.03.2007. В этом мире я только прохожий.
- 21.03.2007. Быть может, эти электроны – миры, где пять материков.
- 20.03.2007. Федор Тютчев – 1849 – Русской женщине
- 19.03.2007. Душа, увы, не выстрадает счастья, но может выстрадать себя..
- 18.03.2007. Слепые живут наощупь, трогая мир руками.
- 17.03.2007. И наконец-то будет разрешен себялюбивый, одинокий сон.
- 16.03.2007. Мне нравится, что Вы больны не мной.
- 15.03.2007. Цветаева “Сад” 1 сентября 1934
- 14.03.2007. Ты выдумал меня. Такой на свете нет.
- 12.03.2007. Я послал тебе чёрную розу в бокале.
- 11.03.2007. Уж сколько их упало в эту бездну.
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Стих хорошая девочка Лида
Несколько предваряющих слов
Родился я в 1913 году и начал писать, или вернее сочинять, стихи, как и очень многие люди, в самом раннем детстве. До сих пор остались в памяти какие-то наивные рифмованные строчки, сложенные в маленькой зимней деревне, и полудетские школьные стихотворения, написанные в ту пору, когда я учился в московской семилетке. Но более осознанная, всепоглощающая любовь к поэзии пришла позже.
В 1930 году биржа труда подростков — была тогда такая биржа — дала мне направление в полиграфическую фабрично-заводскую школу имени Ильича. В стенах этой школы, помещавшейся в Сокольниках, все мы с упоением дышали комсомольской атмосферой начала пятилеток. Верстатки и реалы, субботники, митинги, лыжные вылазки, стенные газеты, агитбригада — вот что целиком наполняло нашу жизнь. Поместив два или три стихотворения в цеховой стенгазете, прочитав стихотворение на митинге, я стал поэтом, известным всей нашей школе. С особенным наслаждением вспоминается агитбригада, для которой мной было написано несколько обозрений. Собственно, я их писал не один. Писали мы тогда, так же как и учились, так же как и жили, коллективно, сообща. Мне же всегда целиком принадлежали тексты ведущего: была в те годы на заводских подмостках такая непременная фигура, читавшая с пафосом стихотворный текст.
В то славное время я еще успевал ездить в другой конец города на занятия литературного кружка при «Комсомольской правде». Мы, юные поэты, тогда не столько писали сами, сколько читали и слушали, восторгались и отвергали. Не было ни одного афишного вечера поэзии, куда бы мы ни доставали билетов. Какими-то неведомыми путями мы проникали и на поэтические вечера в Дом печати и Дом ученых. Есенина в Москве я не застал в живых, а вот Маяковского слушал несколько раз. Впрочем, на эту тему у меня есть специальные стихи.
Так и шла жизнь: цех машинного набора, пахнущий свинцом и типографской краской, и советская поэзия. Я рад, что обе мои основные профессии родственны, и до сих пор люблю их и горжусь ими обеими.
Недавно умер друг моей юности, известный журналист Всеволод Иорданский. Как-то он уговорил меня, и я, слабо сопротивляясь, понес одно из стихотворений в молодежный журнал «Рост». Редакция этого журнала помещалась под одной крышей и на одном этаже с журналом «Октябрь». Мы перепутали двери и попали в кабинет, где сидел один из наших кумиров — если можно назвать кумиром этого милейшего и обаятельнейшего человека — Михаил Светлов. Неловко сунув ему стихотворение, мы, конечно, немедленно заявили, что его написал наш товарищ. К нашему восторгу и удивлению, Светлов принял это стихотворение для «Октября» и только, очевидно, в порядке назидательности велел переделать две последние строчки. Несколько дней я ходил в абсолютном трансе, не веря случившемуся: ведь не раз по ночам мне виделся один и тот же счастливый сон — мое стихотворение напечатано в газете. Две эти последние строчки я никак не мог переделать и, несмотря на свою влюбленность в литературу, решился на хитрость: будь что будет! Я опять пришел к Светлову и принес ему прежний листок. Конечно же, он забыл о своем замечании и, доброжелательно улыбаясь, сказал: «Ну теперь все в порядке».
В эти дни группу машинных наборщиков досрочно выпустили из школы и послали на самостоятельную работу. Меня направили в 14-ю типографию, где как раз и печатался «Октябрь». Я был прямо-таки ошеломлен, когда на второй или третий день мастер дал мне, совершенно случайно, набирать страницы «Октября», среди которых было и мое стихотворение. Кстати, позднее в этой же типографии я целиком набрал свою книжку стихов «Работа и любовь» (1932).
В то время при нескольких московских журналах и газетах были литературные объединения начинающих писателей. Одно из крупнейших объединений такого порядка действовало при журнале «Огонек». Журнал редактировал Михаил Кольцов, а его заместителем был писатель Ефим Зозуля, который неизменно председательствовал на наших занятиях, проходивших раз в декаду и называвшихся поэтому декадниками «Огонька». В большой комнате, уставленной диванами и стульями, собиралось по тридцать — сорок человек с заводов и фабрик, из армии, из фабзавучей. Редакция журнала не только направляла ход наших литературных споров, не только кормила нас бутербродами и поила чаем, но и широко, из номера в номер, печатала наши стихотворения, очерки и рассказы. Около двух лет, проведенных под гостеприимной кровлей редакции в составе ее тогдашнего литактива, дали нам, паренькам и девушкам, захваченным бурным литературным процессом, очень много. Впоследствии некоторые как-то незаметно отошли от литературы. Другие погибли на войне. Но несколько участников этого объединения занимают сейчас довольно видное место в советской поэзии. Это Сергей Михалков, Лев Ошанин, Сергей Васильев, Маргарита Алигер, Александр Коваленков, Сергей Поделков.
Однажды в редакции «Нового мира» мне сказали, что меня хочет видеть Эдуард Багрицкий. Он вел в журнале отдел поэзии, но принимал авторов дома: врачи не разрешали ему выходить на улицу. Седой и мудрый в свои тридцать с небольшим лет, Эдуард Георгиевич как-то исподволь учил меня и других молодых поэтов, вечно толпившихся в его комнатушке и жадно слушавших своего любимого поэта: он был действительно любимым поэтом молодежи того времени.
Должен сказать, что писать автобиографию — дело нелегкое. Моя жизнь и моя литературная работа связана с десятками и сотнями людей и без них не мыслится. Но если я хоть бегло упомяну каждого, то получится целая повесть о времени и людях. Вероятно, когда-нибудь такая повесть будет написана, а пока следует ограничиться краткими сведениями о своем творческом пути.
Вслед за маленькой книжкой, вышедшей в библиотечке «Огонька» в 1932 году, ГИХЛ издал в том же году книгу моих стихотворений «Работа и любовь» под редакцией Василия Казина. Через два года меня приняли в Союз писателей. С тех пор прошло много лет, и я выпустил много книг, из которых самыми значительными считаю «Кремлевские ели» (1948) и «Разговор о главном» (1959). Крупных вещей у меня маловато. Пожалуй, вполне удалась только повесть в стихах «Строгая любовь», написанная в начале пятидесятых годов.
Несколько лет я работал в редакциях газет, был репортером, заведующим отделом и секретарем редакции. Я писал хроникерские заметки и фельетоны, передовые статьи и подписи под карикатурами.
Мне приходилось и приходится сейчас заниматься с молодыми поэтами и редактировать их первые подборки стихов, первые книжки. Помня о том, как много помогли мне в развитии литературного вкуса, в ощущении точности слова старшие поэты, я — в меру своих сил — стараюсь помогать талантливой молодежи и чувствую немалое удовлетворение, встречая все новые имена в журналах и на обложках первых сборничков, таких же тоненьких, какими начинали поэты моего поколения.
Тема молодежи, тема рабочего класса до сих пор остается главной, преобладающей темой моей литературной работы. Мои стихи совершенно не годятся для литературных салонов и не рассчитаны на любителей изысканных пустяков, потому что я нарочито отвергаю ложные поэтические красивости и стремлюсь к точности, к строгому лаконизму. Но наши читатели люди такого рода, каждый из которых в моем понимании стоит десяти. Недавно, в День поэзии, по традиции стоя за прилавком книжного магазина, я надписывал свои книги, приобретенные читателями. У каждого спрашивал: кто он, где работает. С радостью и гордостью я слышал такие ответы: завод «Красный пролетарий», Второй часовой завод, стройуправление, воинская часть, рабочий, техник, инженер, доктор, студент. Что и говорить, приятно вызвать интерес такого читателя. Приятно знать, что хоть отчасти удовлетворил этот интерес. Но и необходимо ощущать, что сделано еще маловато, что тебя ожидает большая работа.
Стих хорошая девочка Лида
| ZTCH | 243 | |
| I0I | 92 | |
| Japaneese | 41 | |
| 4 | Almara | 34 |
| 5 | Коки_Теона | 20 |
| 6 | OMOH_777 | 19 |
| 7 | Askolon | 17 |
| 8 | rab | 16 |
| 9 | обыватель777 | 10 |
| 10 | сториз | 8 |
| ZTCH | 561 | |
| FastEast. | 105 | |
| I0I | 102 | |
| 4 | Almara | 82 |
| 5 | Japaneese | 71 |
| 6 | Askolon | 31 |
| 7 | Saayar | 29 |
| 8 | rab | 28 |
| 9 | Коки_Теона | 25 |
| 10 | обыватель777 | 20 |
 |
Стих полностью – «Хорошая девочка Лида» (Я.В.Смеляков) | Категория: Чтиво |  |
|
«Хорошая девочка Лида» (А.В.Смеляков) Вдоль маленьких домиков белых Её золотые косицы И вовсе, представьте, неплохо, Не зря с одобреньем весёлым В оконном стекле отражаясь, Спросите об этом мальчишку, Недаром на каменных плитах, Не может людей не растрогать Он вырастет, станет известным, Преграды влюблённому нету: На полюсе Южном – огнями, Он в небо залезет ночное, Пусть будут ночами светиться Новое в блогахСообщество «ПРИСТАНЬ ОПТИМИСТОВ»Хорошая девочка ЛидаСвоей популярностью это стихотворение обязано кинокомедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Помните? После удачно сданного экзамена герой фильма Шурик знакомится с однокурсницей Лидой и потом, «впервые» оказавшись у неё дома, читает ей стихи? «А вот послушайте!» — говорит он Лиде. Послушаем его и мы: Говорят, кстати, что именно это стихотворение режиссёр фильма Леонид Гайдай читал в своё время на вступительном экзамене в институт. «Хорошая девочка Лида» — так оно называется. Ярослав Смеляков написал его в 1940 году, и оно по праву считается одним из лучших его стихотворений. Надо сказать, что Шурик прочитал Лиде лишь малую часть этого стихотворения. Вот как оно начинается, первые семь строф:Вдоль маленьких домиков белых Её золотые косицы И вовсе, представьте, неплохо, В оконном стекле отражаясь, Спросите об этом мальчишку, Недаром на каменных плитах, «Что рыжий пройдоха апрель // бесшумной пыльцою веснушек // засыпал ей утром постель»… Честное слово: будь моя воля, я бы ограничился лишь этими семью строфами! Вот просто поставил бы в самом конце восклицательный знак вместо точки — и всё: Ну, может быть, не восклицательный знак, а очень жирную точку… Когда читаешь это длинное стихотворение, она там просто напрашивается — она там просто есть. Недаром ведь и киногерой актёра Александра Демьяненко (Шурик, то есть) чтение последних двух строк сопровождал решительными взмахами руки — словно бы ставил точку во всём стихотворении. Правда, киношный Шурик, прежде чем остановиться, с разгону прочитал и следующие три строчки: С них начинается у Ярослава Смелякова вторая часть его стихотворения, которая, на мой взгляд, разительно отличается от первой. Те первые семь строф — они негромкие, в них неумелая, робкая и чистая любовь мальчишки. Заключительные же шесть строф — это сплошной грохот и словесная трескотня:Не может людей не растрогать Он вырастет, станет известным, Преграды влюблённому нету: Он в небо залезет ночное, Пусть будут ночами светиться Эти строки насквозь пропитаны вовсе не мальчишечьей, а совершенно «взрослой» неискренностью и фальшью (вспомним Маяковского: «Я боюсь этих строчек тыщи, // как мальчишкой боишься фальши…»). Вы только сравните: — это из первой части стихотворения, а во второй его части, тут же, рядышком, читаем: Враньё? И кто же врёт? Отчаянье влюблённого мальчика, не смеющего на девочку Лиду и глаз поднять — это что угодно, но только не враньё. «Co za dużo, to niezdrowo», как говорят в таких случаях поляки. Это ведь ужас какой-то: «покинет пенаты свои», «на всех перекрёстках планеты напишет он имя её», «он в небо залезет ночное» и тому подобное. Залезть в небо… Так и слышится тихий-тихий вопрос той Лиды: «А ты хоть любишь меня. » Рискуя вызвать на себя возмущённые отклики тех любителей поэзии, которым нравится как раз вторая половина стихотворения Ярослава Смелякова, должен всё же сказать, что чувство меры тут поэту явно изменило. Как хотите, а мне вспоминаются известные «Куплеты Курочкина» из кинокомедии 1953 года под названием «Свадьба с приданым»: Ну да, конечно. Мы же помним: «Мне районный парикмахер комплименты говорил»… Персонаж, для которого Алексей Фатьянов писал эти куплеты, — самоуверенный и тщеславный колхозный бригадир, немного трепач, и тут всё в порядке: никто и не ждёт от Николая Курочкина мальчишеской боязни сфальшивить… Всё это совершенно очевидно, и вторая половина стихотворения не только мне кажется несоответствующей по жанру его первой половине. В своей статье «Время Окуджавы?», опубликованной 14 января 2002 года в «Новой газете», Станислав Рассадин замечает: … У Смелякова, поэта, чтимого Окуджавой, есть стихотворение «Хорошая девочка Лида» — о любви мальчика к девочке; подчеркиваю, ибо метафоры таковы, словно речь о любви Народа — к Вождю, к Сталину (что, кстати, было по-своему дерзко, хотя советская власть, трижды сажавшая Смелякова, это пропустила). «На всех перекрёстках планеты // напишет он имя её. // На полюсе Южном — огнями, // пшеницей — в кубанских степях…» Наконец: «Окажется улица тесной // для этой огромной любви». А у Окуджавы улица Арбат не тесна для того, чтобы стать призванием, религией, отечеством… Вот такие дела. Как получилось у Смелякова столь неровное стихотворение, сказать сейчас трудно. Несомненно, что общая атмосфера очень громких слов и беспощадных дел влияла на людей даже на уровне подсознания. Два друга Ярослава Смелякова, поэты Борис Корнилов и Павел Васильев, были к тому времени уже расстреляны, а сам он… сам он, скажем так, уцелел. Как и по судьбам многих других талантливых людей, то нелёгкое время в полной мере прошлось и по судьбе Ярослава Смелякова. И всё же, наверное, слишком резок был Давид Самойлов в своей оценке: «Смеляков — талант, убитый страхом и фальшью». Несмотря ни на что, талант Ярослава Смелякова убит не был. Его творчество — оно не всегда ровное, как неровным было и то время, в котором он жил и творил. Настоящий поэт искренен даже в своей неискренности. У Ярослава Смелякова есть совершенно удивительные стихи: удивительно талантливые, удивительно смелые и мудрые. Что же до «Хорошей девочки Лиды»… Так ведь ещё Шекспир устами Крессиды, одного из персонажей (женских) своей пьесы по мотивам Гомера, заметил: Говорят, что влюблённые всегда клянутся исполнить больше, чем могут, но при этом не исполняют и того, что могут сделать: обещают за десятерых, а не выполняют и десятой доли того, что в силах сделать один… («Троил и Крессида», акт 3, сцена 2, перевод — Л.С. Некора). И в 1940 году Ярославу Смелякову исполнилось всего 27 лет, и он тогда был молод, полон сил и — влюблён… Хорошая девочка Лида. СтихВдоль маленьких домиков белых акация душно цветет. Хорошая девочка Лида на улице Южной живет. Ее золотые косицы затянуты, будто жгуты. По платью, по синему ситцу, как в поле, мелькают цветы. И вовсе, представьте, неплохо, что рыжий пройдоха апрель бесшумной пыльцою веснушек засыпал ей утром постель. Не зря с одобреньем веселым соседи глядят из окна, когда на занятия в школу с портфелем проходит она. В оконном стекле отражаясь, по миру идет не спеша хорошая девочка Лида. Да чем же она хороша? Спросите об этом мальчишку, что в доме напротив живет. Он с именем этим ложится и с именем этим встает. Недаром на каменных плитах, где милый ботинок ступал, «Хорошая девочка Лида»,- в отчаяньи он написал. Не может людей не растрогать мальчишки упрямого пыл. Так Пушкин влюблялся, должно быть, так Гейне, наверно, любил. Он вырастет, станет известным, покинет пенаты свои. Окажется улица тесной для этой огромной любви. Преграды влюбленному нету: смущенье и робость — вранье! На всех перекрестках планеты напишет он имя ее. На полюсе Южном — огнями, пшеницей — в кубанских степях, на русских полянах — цветами и пеной морской — на морях. Он в небо залезет ночное, все пальцы себе обожжет, но вскоре над тихой Землею созвездие Лиды взойдет. Пусть будут ночами светиться над снами твоими, Москва, на синих небесных страницах красивые эти слова. Автор: Ярослав Смеляков.
Лучшие народные новости неделиРейтинг обновляется один раз в неделю. Подробнее Леруа мерлен вход по коду Создали петицию против очного обучения
Поздравляем
|
